РЕВОЛЮЦИОННОЕ… ПО-ЛУЗИТАНСКИ…

18 октября 1820 г. на датском корабле «Конкордия», капитаном которого был Ридрихсен, он прибыл в Лиссабон . 29 октября российский генеральный консул и поверенный в делах в Португалии Ф.Ф.Борель докладывал Каподистрии о прибытии на «Конкордии» двух немецких врачей и натуралиста – Шеффера, Меркеля и Риделя . Борель оказал им содействие в отплытии в Бразилию. От правительства Борель получил разрешение для «погрузки вещей (на борт брига португальского виконта Сан-Лоуренсу), состоящих из предметов искусства и науки…» .

В Лиссабоне Шеффер был в течение месяца. За это время он попытался собрать доступную ему информацию о сложившейся здесь ситуации. В стране произошла революция. 24 августа 1820 г. она победила в Порту. После создания Временной жунты верховного правительства королевства регентство 9 сентября было вынуждено объявить о созыве кортесов. Однако уже 15 сентября революционные события охватили Лиссабон. Главнокомандующему португальской армии английскому маршалу Уильяму Карру Бересфорду, в руках которого до этого была сосредоточена реальная власть, по его возвращении из Рио-де-Жанейро 10 октября не позволили даже сойти на берег.

12 ноября Шеффер писал в Петербург: « По причине государственного переворота (который, однако, прошел гораздо спокойнее, чем русский бразник), я в качестве курьера с депешей от г. де Бореля для е.п. г. генерала де Тейля уезжаю отсюда в Рио-де-Жанейро, с одной стороны, для того, чтобы быть в большей безопасности от мятежных корсаров, которые плавают в здешних морях, а с другой стороны, быть защищенным от неурядиц в Рио-де-Жанейро. До тех пор пока король Жуан VI не придет к согласию со своими подданными …, его положение будет внушать серьезные опасения, особенно в Бразилии, где на одного португальца приходится десять рабов и легко может вспыхнуть ужасная революция, тем более, что объединившийся с Буэнос-Айресом генерал Артигас объявил открытую войну Бразилии… Здесь чрезвычайно сильна ненависть к англичанам, в то время как русских очень уважают».

В своем донесении Шеффер не забыл упомянуть и о Бореле, которому он и его спутники были обязаны благополучным устройством своих дел. Шеффер признавал в нем «человека неутомимой энергии и большого ума, в котором я вижу русского чиновника, преданного своему делу, преисполненного красотой и гуманностью. Каждый русский найдет в нем очень милого друга и даже отца, а если кому-нибудь понадобится его помощь, то он обязательно окажет ее и даже часто в ущерб собственному карману, он из тех, кто достоин самого высокого уважения и почитания всех наций в Лиссабоне» .

Шеффер и Борель встретились в 1820 г. Это были разные люди - добросовестный чиновник и честолюбивый авантюрист, прагматичный коммерсант и доктор Геттингенского университета. Однако оба они принадлежали к числу тех людей, судьба которых была связана с воплощением дерзкой идеи – сближением России и Бразилии. Когда Шеффер познакомился с Борелем, последний вынашивал планы установления прямого товарообмена с Бразилией. По мысли генерального консула, следовало учредить в Рио-де-Жанейро и Салвадоре торговые дома, которые должны были быть возглавляемы соответственно генеральным консулом и консулом. Шеффер в свою очередь являлся ярким примером авантюриста-космополита.

Но достичь сближения двух стран было чрезвычайно сложным делом, почти нереальным. В связи с этим, считаем вполне уместным привести обширную цитату из новой книги Б.Н. Комиссарова и С.Г. Божковой: «Страны-партнеры разделяло огромное расстояние, они кардинально различались по природным условиям, обычаям населения, религии, зрелости государственных институтов, экономике, состоянию флота и внутренних коммуникаций, положению в тогдашнем мире, в системе международных связей и практически по любым другим своим характеристикам <… > Россия и Бразилия находились в зоне влияния одной и той же мировой державы-феномена – Англии с ее промышленностью, торговлей, банками, колониальным господством, флотом. И Лондон был против того, чтобы орбиты политической и экономической деятельности этих двух стран пересекались. Сложность задачи Бореля состояла в том, что в сознании петербургских верхов, несмотря на определенный, но в значительной мере сиюминутный интерес к Бразилии, она оставалась бесконечно далекой, экзотической страной с неизвестным прошлым, малопонятным настоящим и сомнительным будущим. Едва ли ни более смутно воспринималась Россия в Бразилии. Ее образ, связанный с бескрайней снежной пустыней, мощной армией и смелым императором, появился на берегах Южной Атлантики в период победоносной антинаполеоновской эпопеи. Но урожденные бразильцы воспринимали Россию лишь сквозь видение ее португальцами, изгнанниками с родины, а для них самих эта страна оставалась неведомой и чужой» .

Шеффер не забывал и об изучении незнакомого для него природного мира Португалии. Во время своего пребывания в Лиссабоне Шеффер провел несколько ботанических экспедиций: «… растения здесь восхитительные и почти круглый год не умирают, семена начинают прорастать, как только их вынимают из конверта; растения, почти такие же, как и в тропиках, растут здесь без всяких сложностей сами по себе во всех садах, если бы местные жители проявили большую заинтересованность, то мы могли бы для акклиматизации делать удивительные вещи» .

Наконец, 20 ноября Шеффер отплыл в Бразилию и 10 (22) января 1821 г. прибыл в Рио-де Жанейро .

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------